Рецензия-сочинение на рассказ Е.Носова «Яблочный Спас. Краткосрочный проект «А у нас-Яблочный Спас III. Исследовательские работы учащихся

Проект во второй младшей группы. Знакомство детей с праздником "Яблочный спас"

Аннотация проекта

Данный проект рассчитан на детей 3-4 лет. Проводится с целью изучения и возрождения народных традиций.
Предусматривает:
1)Изучение исторических корней праздника.
2) Знакомство с фольклорными традициями, обрядовыми действиями, народными играми.
Актуальность
Если человек хорошо знает с детства народное творчество, он сможет возродить те же традиции, а в наше время почти все традиции, связанные с праздником Яблочный Спас, забылись. Поэтому, необходимо приобщать детей к старинным праздникам знакомить их с традициями родной земли, красотой природы, умением наших предков жить в гармонии с окружающим миром.
Кроме того, воздействие народных праздников на ребенка является эффективным средством обогащения его духовной культуры.

Предполагаемые результаты

В результате работы над осуществлением проекта воспитанники должны овладеть следующими ключевыми компетенциями:
1. Осмысленное и активное участие детей в русских народных праздниках (знают название праздника).
2. Использование детьми в активной речи потешек, считалок, загадок.
3. Умение играть в русские народные подвижные игры.

Этапы работы над проектом

Он улыбается всегда,
Рукой листает он года,
Он много радости припас…
Он – озорной яблочный Спас!

Беседа с детьми о празднике Яблочный Спас

Яблочный Спас -летний православный праздник в честь Спасителя Христа, его Преображения. В день Яблочного Спаса все угощали друг друга тем, что выросло в саду.
Раньше не разрешалось православным людям вообще до Яблочного Спаса кушать никакие фрукты. В этот праздник люди приносят Природе благодарение за труды, которые они благополучно завершили летом. Яблочный спас - это торжество нового урожая на земле и новой жизни. О нем говорили: "Второй Спас - срывает спелые яблоки", "Пришёл Спас - яблочко припас". Не спешили срывать яблоки до этого срока, давали напитаться соками, погреться на солнышке. Созревшие плоды носили освящать, после чего разрешалось кушать "спасовские" яблоки. Прислушайтесь к слову "Спас". Что в нем слышится? - Спасти, припасти, спасибо... Так и было в старину: собирали урожай, чтобы ПРИПАСТИ его на весь год, СПАСТИ свою семью от голода, жить в достатке. Кланялись земле, молились, освящали новый урожай и говорили: "СПАСИБО".
В Яблочный Спас принято делиться яблоками, фруктами с нищими, соседями, больными людьми, родственниками, друзьями. Богатые люди раньше закупали целые возы с яблоками и раздавали их нуждающимся и болеющим. Многие люди верят, что в Преображение Господне яблоки становятся магическими и если съесть в этот день плод, а перед этим загадать желание, то оно обязательно сбудется.
К Спасскому празднику приурочивались и народные гулянья. Популярным было и "столованье": перед церковью ставились в ряд столы, совершалась праздничная трапеза – братчина. Пеклись пироги с яблоками, варилось яблочное варенье, которым угощали друг друга. Пир заканчивался всеобщим весельем. На закате все выходили в поле, чтобы песнями проводить лето, считалось, что оно именно после Яблочного Спаса начинает сменяться осенью.

Народные приметы

Считается, что если погода на Яблочный Спас хорошая, то зима будет холодная, если в день Яблочного Спаса идет дождь, то и осень будет дождливой, а если на Второй Спас сухо, то и осень будет сухой.
Заклички:
«Яблочный Спас,
Фрукты, овощи припас!»

Цели урока:

• обучать учащихся анализу произведений в единстве формы и содержания
• развивать навыки исследовательской работы, умение вести диалог, строить рассуждение, умело аргументировать его
• развивать литературоведческие знания учащихся
• заинтересовать учащихся чтением произведений Е.Носова
• воспитывать у ребят чувство уважения к людям старшего поколения, к участникам Великой Отечественной войны

Ребята, сегодня у нас необычный урок. Это урок – исследование, результат вашей многодневной работы. Тема урока “Мужество выживать и оставаться людьми” (по рассказу Е.Носова “Яблочный Спас”)

(Слайд №1)

Урок завершающий. Вами проведена большая предварительная работа: все учащиеся прочитали несколько рассказов этого писателя, анализировали эпизоды в единстве формы и содержания, изучали исторический материал.

Сегодня же вам предстоит показать филологический анализ рассказа “Яблочный Спас”. Это очень трудный вид работы. Сложность и в том, что творческие группы должны были разработать слайды, подтверждающие наглядно ваши исследования. В работе принимали участие все ученики класса, но отчитываться будет один представитель творческой группы. Остальные же ученики в конце урока составят небольшую рецензию на выступление своих товарищей.

II. Несколько слов об авторе. Сообщение учащихся (Слайд №2)

– Чтобы выполнить свою основную задачу, донести до читателя главную мысль, автор отбирает картины, выстраивает материал в определенной последовательности, то есть производит монтаж своего произведения. Композиция направляет восприятие читателя и как бы предлагает ему ключи к пониманию произведения.

– Рассмотрим композиционное построение рассказа Е.Носова “Яблочный Спас”.

III. Исследовательские работы учащихся

Сообщение учащихся 1 группы (Слайд №3)

В основе рассказа “Яблочный Спас” лежит, на первый взгляд, случай, как повествователь, проезжая по сельцу “Малые Ухнали”, купил в Спасов день ведерко яблок и познакомился с главной героиней Евдокией Лукьяновной. В рассказе заключено еще два рассказа.

Первый рассказ. Повествование о порушенной деревне и судьбе героини. Завязка рассказа – разрушенный мост через реку. Развитие действия – судьба Лукьяновны: приезд Серафимы, продажа дома, пожар, смерть дочери. Развязка – полное одиночество героини.

Второй рассказ. Прошлое бабы Пули. В части дома, где негде ноги поставить, все аккуратно прибрано, военная фотография на стене, которую хозяйка уже не видит. Это завязка рассказа. Казань. Фронт. Ранение. Оснащение армий наших и немцев. Драматическая история женщины-снайпера. Это развитие действия. Развязка – полное одиночество героини.

– Следующим этапом нашего урока будет работа над портретной характеристикой главной героини, так как портрет дает нам возможность представить, увидеть изображаемого человека и служит средством авторского отношения к нему.

– На какие детали внешности героини обращает внимание автор?

Сообщение учащихся 2 группы (Слайд №4)

“…маленькая щупленькая бабулька… серый прорезиненный плащик. Насунутый серый козий платок застилал ее лицо, оставляя видными лишь кончик острого носа и жесткий, будто из пемзы, серый подбородок. Всей этой серостью, угловатостью и отрешенной недвижностью она напоминала мне болотную птицу выпь, терпеливо поджидавшую свою случайную поживу”. Дома казенного вида в сером халатике стала похожа не на выпь, а на серенькую птаху. “Измятое временем лицо” степлилось “слабой улыбкой”. “По ее изрытому лбу пролегла поперечина, обремененная раздумьем”. “Под откинутой прядью я с содроганием увидел багровые ломотья уха”. Багровый цвет ломотьев уха приводит повествователя в содрогание. Не он ли начало серости, нищенского вида женщины?

Обращаем внимание на детали, на которых печать серого цвета. Перед нами существо, обескровленное жизнью, потерявшее силу.

“Глаза – зеркало души”. Но душа не может быть выражена через глаза, потому что это лишь “красноватые прищёлки, заполненные влагой”.

Не можем не обратить внимание на руки героини. Дрожащая от тика ладошка. “Показала два скрюченных пальца”. “Ее правая кисть мелко подрагивала, и она бережно, как ушибленную, оглаживала ее левой ладонью”.

“Она останавливалась, часто дыша, хватая воздух распахнутым ртом”. “Поскондыбала на ту сторону”. Говорила “задышливо”. Все эти описания заставляют читателя чувствовать пронзительную боль за потерявшего естественное очертание человека.

– Итак, рассмотрев портрет Евдокии Лукьяновны, мы ясно представили героиню, в этом помогли нам характерные детали ее внешности, повторы, которые использует автор, цветовые прилагательные. Свое сочувствие к героине автор передал и читателю.

– Теперь с помощью диалогов попытаемся выявить характер бабы Пули, больше узнать о ее жизни.

Сообщение учащихся 3 группы (Слайд №5)

Диалог – важнейшее художественное средство выявления характера героини. Он обретает динамичную форму ответов на вопросы повествователя, часто переходит в монолог героини о том, что не теряет остроты с годами и долго живет в памяти.

Ежедневный воинский подвиг до сих пор не осознан ею – считается делом обыденным и очень незначительным. Рассказывает Лукьяновна без всякого пафоса о тяжёлых фронтовых буднях, о ежедневной работе снайпера, о страшном ранении. Вот примеры скупых слов героини:

– Это меня ихний снайпер. Не стала слышать. Звоны в голове…

– И что же ты высматривала?

А все, что шевелится. Но больше огневые точки, анбразуры. Попала… Радоваться б удаче… Муторно на душе, липко как-то. Ешь – кусок рот не дерет, от людей воротит… Наверно, бабу нельзя этому обучать. Ее нутро не принимает, чтой-то в ней обламывается… Иная, может, потом отойдет, а у которой душа так и останется комком… Меня всю пронимает какой-то колотун. Трясет до самых пяток, будто озябла я. Не своими пальцами кручу махорку, курю в рукав, покамест колотье не уймется.

Лежишь в болоте, от комарья продыху нет. Под носом у немца чесаться, отмахиваться не станешь, лежи, терпи, иначе засекут – подстрелят. Или минами закидают… Вернешься из потайки – морда, что бычий пузырь, налитая, собственной кровью измазанная… А назавтра чуть свет – опять в наряд…

– А много ли у тебя медалей?

– Да вот Симка – главная моя медаль. А на другие вроде бы посылали, да что-то не дошли. Все зависит от начальства: как ты с ним увязана, такие твои и зарубки, такие и медали.

Итак, льется образная крестьянская речь, передающая предел человеческого напряжения в муках, страданиях при выполнении долга в борьбе с врагом, превосходящим сытостью, оснащением.

Героизм Лукьяновны – не разовое свершение яркого и значительного подвига, а самопожертвование каждодневное, героизм, которого она так и не осознала… “Что было, то было ”, – просто скажет она. В этом, вероятно, ее удивительная сила, сила русской души и фундамент Победы. А сознание того, что враг превосходил в силе, рождало еще большую отвагу сопротивления, которое было в этой молоденькой девушке.

На вопрос повествователя, почему она не дошла до Германии, идет насыщенная монологическая речь, застенчивая, будто извинительная: “Не сдюжила я… Дошла токмо до Литвы не то до Латвии. Помню городок, где стояли. Я, стало быть, Лукьяновна, а город – Лукияны. Через то и запомнила”.

– В чем же не “сдюжила” Евдокия Лукьяновна? Что помешало ей?

Рассмотрим поступки главной героини. Именно по ним судят о человеке.

Сообщение учащихся 4 группы (Слайд №6)

Первый осознанный поступок во спасение девичьей чести. “Девке трудно сохраниться на войне. Всяк вокруг тебя трется. Дак и я была молодая, тоже хотелось верить... Отмахивалась, отмахивалась да и выбрала себе охранщика, чтоб хоть остальные б не липли…”

Этот ее вынужденный, но выбор повлек за собою другой поступок, который не успела осознать – он вывел ее из нормального физического состояния: “не сдюжила”, “сердце спотыкнулось”.

Два солдата и сержант Феликс просят ее “достать” из винтовки немца, застрявшего на середине болота. Она смотрит на него в бинокль. “Гляжу: весь заляпан ряской, должно, пулями напорскало. Сперва показалось, будто тина на голове, а это бинты позеленелые. Грязная тряпка застила ему один глаз, другой выжидаючи уставился на меня… Такой это был страшный зрак из глубины черепа! А что я ему могу дать окромя пули! Губами шевелит… А губы вровень с водой, и слов у него не получается, а вылупляются одни токмо пузыри. … И тут меня вымутило. Видно, подошел мой край; вот как по этим черепам настрелялась! Бросила бинокль, зажала рот и кинулась в кусты… Что было – ничего не помню. Речь ее очень эмоциональна, будто говорит она о только что прошедших событиях. Лексика характеризует душевное потрясение, не выдержала “страшного взгляда” гибнущего и без того обреченного на смерть. Ее эмоциональная речь свидетельствует о том, что эхо войны досих пор раздается в ее душе нестихающей болью.

Ее охранщика разнесло бомбой, а снайперку, уже вдову и будущую мать, отправляют на самовыживание в родную деревню.

– Вот и все, что взамен опаленной души и сломанной судьбы получила Евдокия Лукьяновна.

Лукьяновна – дитя XX века, века кровавых катаклизмов, где жизнь человека потеряла ценность. Менялись идеологические эпохи, в кровавых схватках шли истребительные войны. Деревня, разрушенная насильственной коллективизацией, добита окончательно войной и послевоенными экспериментами над ней власти.

– Так что же ждало героиню рассказа на родине, в своем родном селе?

Сообщение учащихся 5 группы (Слайд №7)

Село Малые Ухнали тоже в разорении. Эхо трагических перемен и война меняли ее былой вид и внутреннее содержание. Деревня так же брошена властью на самовыживание, как и Лукьяновна. О том и ее рассказ, как сгорел дом, потому что пожарная машина шла объездом, потому что вместо моста через реку повесили “люльку”, по которой опасно ходить.

Надежды на будущее у ветерана нет. Дом поправить нельзя: “капиталу” нет, “пенсия с гулькин носок”, власть помочь не может, потому что “в Ухналях нетути никакой власти”. Надломленная с юности, она с великим терпением и кротостью переносит новые и новые удары судьбы, по доброте и необходимости лишаясь родительского наследия: дома, яблоней, которые пошли на дрова. “…А ни угля, ни дров… Обещали, обещали…”

Не удалось ей стать поваром, получить образование. Стала инвалидом, пришла к ней ранняя старость и горькое одиночество. Не было и романтики в любви.

(Слайд №8)

Тяжкие дороги войны Лукьяновны связаны с картинами природы, несущими страх, беды, смерть. Вот как она вспоминает эти чужие места: “Места там глухие, безлюдные болота. Вода торфяная, в пузырях, все что-то булькает, чавкает, вздыхает. По кочкам курослепы в человеческий рост, камыши наравне с ольхами, сизый мох бородами на стволах висит. Дерева душит…Ступить некуда”. Вокруг воронье каркает. Трупы повсплывали. Смердят. От вони с души воротит.

Удивительно зоркое наблюдение, снайперское. Все таинственное и живое, угрожающее встает перед его взором. Все глаголы употреблены в настоящем времени. Формы и звуки зловещие, запах смердящий будто и сейчас захватывает ее воображение, ужас не отпускает и за давностью лет. Одинокие маршруты, выполняя задания, она ежедневно совершает в обнимку со смертью. Такой багаж памяти не мог ей приносить радости. Как и вся ее неустроенная жизнь

Е.И.Носов создал образ молоденькой Дуси, верной воинскому долгу, свершавшей повседневный подвиг в голоде, в грязи, в крови.

– Мы видим, как вживается ее душа во все, что заложено временем XX века. Терпеливо и беззлобно “малым живет ее душа”. Но “птаха” эта “подстреленная” носит в себе ощущение, как “обламывается душа”, как осталась она “комком”. Ослепшая, оглохшая, превратившаяся в “плащ на кривулистых ходулях”, лишенная имени, а без имени нет человека.

– Рассмотрим, как речь Лукьяновны отражает историю ее жизни.

Сообщение учащихся 7 группы (Слайд №9)

Повествование ведется от имени рассказчика – автора и его героини бабы Пули, Лукьяновны.

Речь бабы Пули отражает разговорно-народную стихию разных эпох: дореволюционно – русскую, военную, советскую. Она родом со старой Руси, потому в углу ее “каморы”, “за лампадкой, темная иконка Смоленской Одигитрии”. Православная культура наложила свой отпечаток на речь. “На свечку дашь, дак и на том – спаси тя Господь”. “Господи Иисусе…– перекрестилась она. “Душа малостью живет. У нее своя пища”. “Я тя умою, голубь”. Ее речь насыщена метафорами, сравнениями крестьянского обихода, что органично живут в ней: “Ну дак совсем сыроежки зеленые”. “Это у меня в голове пташки чирикают”

В каждой ее короткой фразе образная картина, слово наполнено глубоким содержанием. На ее речи отразилась и военная эпоха. Лексика войны вошла в оборот. Но душой не принята. Искажение слов вызывает к ней сочувствие. На таком положении и новые слова эпохи: “анбразуры”, “струмент”, “хвершал”, “булгактер”.

Не ее это стихия, в новом времени она человек чужой, одинокий, забытый, лишенный общения с людьми.

Звучат в ее речи старорусские слова, разговорные, просторечные, диалектные, соответствующие ее образу мышления и среде ее обитания. “А ить был же тут мосток, ан весь разворовали”. “Дошла токмо до Литвы”.

Такое смешение лексических пластов отражает историю жизни Лукьяновны и местный колорит населения, его речи.

(Слайд №10)

– Повествование ведется не только от имени бабы Пули, но и от имени автора. Он предстает перед читателем по тому, как он относится к своей героине, к прошлому и настоящему, к природе и человеку. Его видение особое, с высоты прозрения он все фиксирует всевидящим оком. Его выбор самой “серенькой бабульки”, с самыми невзрачными яблоками – не что иное, как прозрение и милосердие к “маленькому человеку”.

Сообщение учащихся 8 группы (Слайд №11, 1 часть)

Автор в Малых Ухналях не случайный проезжий. Он знает прошлое села, в котором до 1917 года промышляли “подковным ремеслом”. Позднее власть превратила сельский храм в свалку “бумажных кулей с химикатами, мела и гашеной извести”, “храмец – обезглавленный, с порослью березок на карнизе, весь в цементных помазках и пластырях”. Истребление православной культуры, как и осквернение Храма, вызывали в душе автора неугасающую боль многие годы.

Но сейчас у повествователя восторженное настроение. Оно передается читателю через пейзаж:

“Утро клубилось молодыми августовскими туманами, еще легкими, не виснущими на кустах и травах, а кисейно парящими поверх изб и свежих сенных стогов, полня собой все остальное небесное пространство, уже степленное незримым солнцем, отчего казалось, будто перезвоны какого-то большого празднества сами по себе зарождались в мглистом таинстве встающего погожего дня. Под этот благовест, то отдаленный, то приглушенный туманом, то явственный, со всеми подробностями ликующих подголосков, было мне ново, необычно радостно колесить в моей старенькой “Ниве”.

“Из садов, уже созревших, обремененных плодами, вдруг опахнет волнами теплого яблочного ветра, ты неудержимо вдохнешь этот скопившийся за ночь пьянящий аромат с примесью душицы, полынки и еще чего-то волнующего и родного, потянешь в себя со всей жадностью, насколько позволят пуговицы на рубахе”. (Учащийся на фоне музыки читает отрывок наизусть)

Это возрождение утра, возрождение Христовой веры, возрождение души автора. Это естественное августовское преображение всего: из трав – сена, из птенцов – грачат, из жеребят – табунков, из цветов – яблок – было гармонией, итогом извечных свершений природы и человека.

“Грех было не догадаться, что в Малых Ухналях, как и во всей Святой Руси, начался Яблочный Спас”.

Общую гармонию со Спасом в Малых Ухналях явило собою богослужение в Храме. Это первые шаги возрождения Христовой церкви.

В душе героя все это отражается радостью, таинственным чувством обновления.

– В связи с чем изменилось его психологическое состояние?

Сообщение учащихся 9 группы (Слайд №11, 2часть)

“В предчувствии близкой осени скудно, устало доцветали оранжевые коготки, уже начавшие жухнуть и осыпаться блеклыми семенами. Меж коготков поднимались несколько кленовых прутиков, посаженных Лукьяновной, хоть бы чем-то сокрыть уродство ее жилья”.

Рассказ ее о фронтовых буднях привел его в смущение: “Смутился я таким поворотом нашей беседы”. Его психологическое состояние становится явно драматическим. Заросшая тропа к “каморе” героини изгоняет вовсе внутренний восторг автора, наводит щемящую тоску и на читателя. “ Шел я вниз и оглядывался: что-то не давало, мешало ровному ходу”…

Очевидно, это не только чувство сострадания, но и горечь собственного бессилия.

Итак, повествователь испытывает два прямо противоположных чувства. Сначала – радость, ликующий восторг до ощущения молодости, потом – сочувствие, смущение, бессилие.

– Прочитайте описание полёта нежной бабочки, пленившей автора по пути к дому героини. В чём смысл этого художественного образа? (Слайд №12)

Примерные ответы учащихся. Дополнение учителя.

“Над темной кофейной водой ломко промелькивала лимонно-желтая бабочка, невесть откуда и куда летевшая и невольно заставлявшая переживать, что не долетит при этом своем робком и неумелом полете или вот-вот схватит ее затаившийся под лозами большеротый голавль”.

На обратном пути будто ждала она его. “Опять мелькала ярко-желтая бабочка – наверняка уже другая, но мне казалось, будто она все еще та, утренняя, потерявшая что-то в поречнях ивняка…

Или она сама чья-то потерявшаяся душа?..”

Эта бабочка напоминает жизнь Лукьяновны, которая терпит постоянные страдания. Через страдания очищается ее душа.

Е.И.Носов создал образ женщины, сохранившей в себе нравственные ценности православия. Скромность, смирение, терпение – главные качества ее характера.

Лукьяновна находится среди людей разобщенных, утративших Христово милосердие. Но она сумела мужественно перенести все страдания, сумела выжить и остаться человеком.

– Какова же основная идея рассказа?

– Почему рассказ называется “Яблочный Спас”?

(Слайд №13)

Автор верит в преображение Святой Руси, потому что уже возрождаются нравственные ценности православия, возрождается Христова Вера, восстанавливается хозяйство страны. А если возродится Россия, возродятся и люди, ее населяющие.

Закончить основную часть урока мне хочется словами из Евангелия: “Да любите друг друга, как я возлюбил вас. По тому узнают все, что вы мои ученики”.

19.08.2016 19.08.2016 by Ласточка

Преображение Господне… Ласковый, тихий свет от него в душе - доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, - зелено-золотистый, мягкий.

Иван Шмелев «Лето Господне»

Второй Спас в череде августовских праздников, посвященных Спасителю, после Медового, – Яблочный Спас .

Православный праздник под названием Преображение Господне, который в народе именуют Яблочным Спасом, традиционно отмечают 19-го августа.

История этого праздника связана с библейским сюжетом. В этот день Иисус Христос возвел своих апостолов Петра, Иакова и Иоанна на гору Фавор и преобразился перед ними. Он явил ученикам свою Божественную природу. Христос предстал пред своими апостолами в кристально чистой белой одежде, чтобы они не усомнились в его святости и Божественности. Затем апостолы увидели пророков Илию и Моисея, которые стали беседовать с Христом. А после этого, как сказано в Евангелии, «явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: «Сей есть сын мой возлюбленный, Его слушайте »». Считается, что этот праздник напоминает людям о необходимости духовного преображения.
В день этого чудесного Преображения в народе сложилась традиция освящать в церквях яблоки, а также виноград, груши, сливы и т. д. Эта традиция была установлена еще в Иерусалиме в начале XX века. До 19 августа не разрешалось есть яблоки, потому что они считались грешными плодами. Ведь согласно Библии яблоко было именно тем средством, с помощью которого змей-искуситель заставил Еву согрешить. Освященные же яблоки можно было есть, и поэтому праздник назывался Яблочным Спасом.
Так как приблизительно с этого дня вечера становились холоднее, то в народе Яблочный Спас празднуют и как встречу осени. У крестьян после Яблочного Спаса в садах начинается горячая пора. Необходимо было собрать урожай яблок и заготовить их на зиму. При этом использовались различные рецепты. Яблоки сушили, замачивали, консервировали. Существует поверье, что на Преображение яблоки становятся волшебными. Откусив яблочка, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. А так как с Яблочным Спасом приходят первые холода, то в старину существовал обычай - в этот день в широком поле провожать песнями закат первого осеннего солнца.

Другие названия праздника

У Второго, Яблочного Спаса имеются и другие народные названия – например, Праздник первых плодов, Средний Спас, Спас на горе, Горохов день, Первые осенины, Осенины, Вторая встреча осени.

Народные приметы на Яблочный Спас.

• Если на Яблочный Спас угостить нищего своим урожаем, следующий год вы будете жить в достатке. На Древней Руси это было правилом, которому никто не изменял.
• До наступления Яблочного Спаса со времени Пасхи женщинам нельзя есть яблоки.
• Если не собрать хлебные злаки до Спаса, эти запасы сгниют. Примета эта связана с сезоном дождей.
• В Яблочный Спас лето уходит от нас. В этот период снимается урожай и продолжаются «огородные» работы, хотя лето уже почти закончилось.
• Какая будет погода в Яблочный Спас, такой будет январь. Если Второй Спас выдался дождливым, зима будет снежная.
• Считалось, что съеденное на Спас освященное яблоко исполнит самое заветное желание: «Что надумано - сбудется, что сбудется - не минуется».

Стихи о Яблочном спасе

Борис Пастернак «Август»

АВГУСТ

Как обещало, не обманывая,

Проникло солнце утром рано

Косою полосой шафрановою

От занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охрою

Соседний лес, дома поселка,

Мою постель, подушку мокрую

И край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводу

Слегка увлажнена подушка.

Мне снилось, что ко мне на проводы

Шли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,

Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня

Шестое августа по старому,

Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени

Исходит в этот день с Фавора,

И осень, ясная как знаменье,

К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,

Нагой, трепещущий ольшаник

В имбмрно-красный лес кладбищенский,

Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинами

Соседствовало небо важно,

Перекликалась даль протяжно.

В лесу казенной землемершею

Стояла смерть среди погоста,

Смотря в лицо мое умершее,

Чтоб вырыть яму мне по росту.

Был всеми ощутим физически

Звучал, нетронутый распадом:

«Прощай, лазурь Преображенская

И золото второго Спаса,

Смягчи последней лаской женскою

Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины.

Простимся, бездне унижений

Бросающая вызов женщина!

Я - поле твоего сраженья.

Прощай, размах крыла расправленный,

Полета вольное упорство,

И образ мира, в слове явленный,

И творчество, и чудотворство».

Александр Блок «Преображение»

В светлый день Преображенья

Дух безумца поражен:

Из неволи, из смятенья

Ныне скорбный, ныне бедный,

В лоне Вечного Отца,

Близ Тебя, в лазури бледной

Жаждет нового конца…

Сергей Есенин «Преображение»

Зреет час Преображенья,

Он сойдет, наш Светлый Гость,

Из распятого терпенья

Вынуть выржавленный гвоздь.

От утра и от полудня

Под поющий в небе гром,

Словно ведра, наши будни

Он наполнит молоком.

Яблочный спас в картинах

Яблочный спас: постные рецепты

Праздник Преображения Господня отмечается во время Успенского поста, поэтому предлагаем вам приготовить вкусные постные блюда из яблок на Яблочный Спас, в первую очередь – десерты.

Ингредиенты:
1 кг лещей

корень петрушки 1 шт.

корень сельдерея 1 шт.

лук-порей 1 шт.

лук 2 шт.

лимон 1 шт.

тертый хрен 2-3 ст. л.

кислые яблоки 2-3 шт.

соль

уксус 3%

сахар, специи

Приготовление:

Лещей промывают, очищают, нарезают на куски, солят, заливают на 5-7 мин. горячим уксусом, а затем, вынув рыбу из уксуса, варят ее до готовности в отваре из овощей и кореньев. Куски отварной рыбы выкладывают на красивое блюдо, украшают полуломтиками лимона, а сбоку кладут тертый хрен, смешанный с натертыми яблоками, и заправленный также уксусом, сахаром, солью и рыбным бульоном.

Вареники с яблоками

Ингредиенты:
мука – 3 стакана, 1 ч.л. соли, 1 стакан воды, яблоки – 600 г, сахар – 70 г, мед – 50 г.

Приготовление:
охладите воду и растворите в ней соль. Муку просейте в миску, сделайте в ней углубление и понемногу вливайте в него воду. Вымесите некрутое тесто. Продолжайте интенсивно в течение 15-20 минут вымешивать тесто на поверхности, пока оно не станет гладким и не вберет в себя всю муку. Накройте тесто салфеткой и оставьте на 20 минут, чтобы оно набухло. Яблоки очистите от кожуры, удалите сердцевину, нарежьте их соломкой, посыпьте сахаром и дайте постоять 15-20 минут. Раскатывайте тесто, вырезайте из него стаканом круги и выкладывайте на них начинку. Защипните края и забросьте вареники в кипящую подсоленную воду. Когда они всплывут, проварите их еще в течение 3-5 минут. Подавайте готовые вареники с медом.

Яблочный джем

Ингредиенты:
1 кг яблок,
750 гр. сахара,
½ ст. воды.

Приготовление:
Яблоки вымойте, очистите от кожуры и натрите на средней терке. В это же время смешайте воду и сахар и поставьте кастрюлю на огонь. Как только сироп закипит, добавьте в него тертые яблоки и варите около часа на среднем огне, периодически помешивая. За это время джем станет густым. После варки остудите джем, выложите в банку и храните в холодильнике.

Варенье из яблок с ванилью и корицей

Ингредиенты:

3 кг яблок,
1 кг сахара,
1 упаковка ванильного сахара,
1 ч.л. корицы,
лимонный сок.

Приготовление:
Яблоки вымойте, очистите от кожуры и семян и нарежьте ломтиками. В кастрюлю выложите половину яблок и засыпьте их половиной сахара, сверху снова яблоки и сахар. Оставьте стоять на пару часов. Затем поставьте на огонь и варите в течение 20 минут. Остудите варенье и еще 2 раза повторите процедуру варки. В конце последней варки добавьте лимонный сок, корицу и ваниль. Горячее варенье разлейте по банкам и закатайте крышкой.

Ингредиенты:

яблоки – 5 шт, 1 стакан пшеничной муки, дрожжи прессованные – 10 ст.л, растительное масло, сахар – 3 ст.л, соль – по вкусу.

Приготовление: испеките яблоки в духовке, протрите их через сито. В полученную массу добавьте муку, дрожжи, сахар, соль и 2 ст.л. растительного масла. Замесите тесто и отправьте его в теплое место на 30-40 минут, чтобы оно подошло. Когда тесто поднимется, жарьте оладьи на раскаленном растительном масле. При подаче полейте оладьи медом.

Компот из яблок

Ингредиенты:
1,5 кг яблок,
1 лимон,
1,5 л. воды,
2-3 бутона гвоздики,
250 гр. сахара.

Приготовление:
Яблоки вымойте, очистите от кожуры, разрежьте на 4 части и удалите сердцевину. Выложите яблоки в миску и полейте соком, выжатым из 1 лимона, перемешайте и накройте крышкой. Кожуру от яблок выложите в кастрюлю, залейте водой и доведите до кипения, затем добавьте сахар, перемешайте и варите 5 минут. Снимите кастрюлю с огня, процедите содержимое через сито. Яблоки выложите в чистую сухую банку, добавьте к ним сироп, накройте крышкой и остудите. Аккуратно перелейте сироп в сотейник и прокипятите его. Гвоздику обдайте кипятком и положите к яблокам. Залейте яблоки кипящим сиропом так, чтобы до верха банки оставалось около 2 см. поставьте банку в кастрюлю с кипящей водой на 20 минут, после чего герметично закройте крышкой, переверните банку вверх дном и в таком состоянии остудите до комнатной температуры. Храните компот в темном прохладном месте.

Постный десерт из яблок

Ингредиенты:
Яблоки - 4

Чернослив или изюм - 50 г

Орехи - 30 -50 г

Мармелад - 30-50

Приготовление: Яблоки помыть и аккуратно очистить от сердцевины, оставляя целостность фрукта.

Орехи, чернослив и мармелад измельчить ножом до небольших кубиков.

Изюм залить кипятком на несколько минут, затем вынуть из воды и обсушить.

Смешать сухофрукты, орехи и мармелад, затем наполнить этой начинкой каждое яблоко.

Яблоки выложить в форму, аккуратно в нескольких местах проколоть кожицу каждого плода, налить на дно формы немного воды и поставить в разогретую до 150 градусов духовку на 20 минут.

Готовые яблоки вынуть из духовки, украсить несколькими дольками мармелада и подать к столу.

ИВАН ШМЕЛЁВ

Завтра - Преображение, а послезавтра меня повезут куда-то к Храму Христа Спасителя, в огромный розовый дом в саду, за чугунной решеткой, держать экзамен в гимназию, и я учу и учу «Священную Историю» Афинского. «Завтра» - это только так говорят, - а повезут годика через два-три, а говорят «завтра» потому, что экзамен всегда бывает на другой день после Спаса-Преображения. Все у нас говорят, что главное - Закон Божий хорошо знать. Я его хорошо знаю, даже что на какой странице, но все-таки очень страшно, так страшно, что даже дух захватывает, как только вспомнишь. Горкин знает, что я боюсь. Одним топориком он вырезал мне недавно страшного «щелкуна», который грызет орехи. Он меня успокаивает. Поманит в холодок под доски, на кучу стружек, и начнет спрашивать из книжки. Читает он, пожалуй, хуже меня, но все почему-то знает, чего даже и я не знаю. «А ну-ка, - скажет, - расскажи мне чего-нибудь из божественного...»

Кустодиев Борис Михайлович. На террасе.

Я ему расскажу, и он похвалит:

Хорошо умеешь, - а выговаривает он на «о», как и все наши плотники, и от этого, что ли, делается мне покойней, - небось, они тебя возьмут в училищу, ты все знаешь. А вот завтра у нас Яблошный Спас... про него умеешь? Та-ак. А яблоки почему кропят? Вот и не так знаешь. Они тебя вспросют, а ты и не скажешь. А сколько у нас Спасов? Вот и опять не так умеешь. Они тебя учнуть вспрашивать, а ты... Как так у тебя не сказано? А ты хорошенько погляди, должно быть.

Да нету же ничего... - говорю я, совсем расстроенный, - написано только, что святят яблоки!
- И кропят. А почему кропят? А-а! Они тебя вспросют, - ну, а сколько, скажут, у нас Спасов? А ты и не знаешь. Три Спаса. Первый Спас - загибает он желтый от политуры палец, страшно расплющенный, - медовый Спас, Крест выносят. Значит, лету конец, мед можно выламывать, пчела не обижается... уж пошабашила. Второй Спас, завтра который вот, - яблошный, Спас-Преображение, яблоки кропят. А почему? А вот. Адам-Ева согрешили, змей их яблоком обманул, а не велено было, от греха! А Христос возшел на гору и освятил. С того и стали остерегаться. А который до окропенья поест, у того в животе червь заведется, и холера бывает. А как окроплено, то безо вреда. А третий Спас называется орешный, орехи поспели, после Успенья. У нас в селе крестный ход, икону Спаса носят, и все орехи грызут. Бывало, батюшке насбираем мешок орехов, а он нам лапши молочной - для розговин. Вот ты им и скажи, и возьмут в училищу.
Преображение Господне... Ласковый, тихий свет от него в душе - доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, - зелено-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу, - не идет ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях. Первое яблочко, грушовка в нашем саду, - поспела, закраснелась. Будем ее трясти - для завтра. Горкин утром еще сказал:
- После обеда на Болото с тобой поедем за яблоками.
Такая радость. Отец - староста у Казанской, уже распорядился:
- Вот что, Горкин... Возьмешь на Болоте у Крапивкина яблок мер пять-шесть, для прихожан и ребятам нашим, «бели», что ли... да наблюдных, для освящения, покрасовитей, меру. Для причта еще меры две, почище каких. Протодьякону особо пошлем меру апортовых, покрупней он любит.
- Ондрей Максимыч земляк мне, на совесть даст. Ему и с Курска, и с Волги гонят. А чего для себя прикажете?
- Это я сам. Арбуз вот у него выбери на вырез, астраханский, сахарный.
- Орбузы у него... рассахарные всегда, с подтреском. Самому князю Долгорукову посылает! У него в лобазе золотой диплом висит на стенке под образом, каки орлы-те!.. На всю Москву гремит.
После обеда трясем грушовку. За хозяина - Горкин. Приказчик Василь-Василич, хоть у него и стройки, а полчасика выберет - прибежит. Допускают еще, из уважения, только старичка-лавочника Трифоныча. Плотников не пускают, но они забираются на доски и советуют, как трясти. В саду необыкновенно светло, золотисто: лето сухое, деревья поредели и подсохли, много подсолнухов по забору, кисло трещат кузнечики, и кажется, что и от этого треска исходит свет - золотистый, жаркий. Разросшаяся крапива и лопухи еще густеют сочно, и только под ними хмуро; а обдерганные кусты смородины так и блестят от света. Блестят и яблони - глянцем ветвей и листьев, матовым лоском яблок, и вишни, совсем сквозные, залитые янтарным клеем. Горкин ведет к грушовке, сбрасывает картуз, жилетку, плюет в кулак.

Дудник.Яблочный спас

Погоди, стой... - говорит он, прикидывая глазом. - Я ее легким трясом, на первый сорт. Яблочко квелое у ней... ну, маненько подшибем - ничего, лучше сочком пойдет... а силой не берись!
Он прилаживается и встряхивает, легким трясом. Падает первый сорт. Все кидаются в лопухи, в крапиву. Вязкий, вялый какой-то запах от лопухов, и пронзительно едкий - от крапивы, мешаются со сладким духом, необычайно тонким, как где-то пролитые духи, - от яблок. Ползают все, даже грузный Василь-Василич, у которого лопнула на спине жилетка, и видно розовую рубаху лодочкой; даже и толстый Трифоныч, весь в муке. Все берут в горсть и нюхают: ааа... грушовка!..
Зажмуришься и вдыхаешь, - такая радость! Такая свежесть, вливающаяся тонко-тонко, такая душистая сладость, крепость - со всеми запахами согревшегося сада, замятой травы, растревоженных теплых кустов черной смородины. Нежаркое уже солнце и нежное голубое небо, сияющее в ветвях, на яблочках...
И теперь еще, не в родной стране, когда встретишь невидное яблочко, похожее на грушовку запахом, зажмешь в ладони зажмуришься, - и в сладковатом и сочном духе вспомнится, как живое, - маленький сад, когда-то казавшийся огромным, лучший из всех садов, какие ни есть на свете, теперь без следа пропавший... с березками и рябиной, с яблоньками, с кустиками малины, черной, белой и красной смородины, крыжовника виноградного, с пышными лопухами и крапивой, далекий сад... - до погнутых гвоздей забора, до трещинки на вишне с затеками слюдяного блеска, с капельками янтарно-малинового клея, - все, до последнего яблочка верхушки за золотым листочком, горящим, как золотое стеклышко!.. И двор увидишь, с великой лужей, уже повысохшей, с сухими колеями, с угрязшими кирпичами, с досками, влипшими до дождей, с увязнувшей навсегда опоркой... и серые сараи, с шелковым лоском времени, с запахами смолы и дегтя, и вознесенную до амбарной крыши гору кулей пузатых, с овсом и солью, слежавшеюся в камень, с прильнувшими цепко голябями, со струйками золотого овсеца... и высокие штабеля досок, плачущие смолой на солнце, и трескучие пачки драни, и чурбачки, и стружки...
- Да пускай, Панкратыч!.. - оттирает плечом Василь-Василич, засучив рукава рубахи, - ей-Богу, на стройку надоть!..
- Да постой, голова елова... - не пускает Горкин, - побьешь, дуролом, яблочки...
Встряхивает и Василь-Василич: словно налетает буря, шумит со свистом, - и сыплются дождем яблочки, по голове, на плечи. Орут плотники на досках: «эт-та вот тряхану-ул, Василь-Василич!» Трясет и Трифоныч, и опять Горкин, и еще раз Василь-Василич, которого давно кличут. Трясу и я, поднятый до пустых ветвей.
- Эх, бывало, у нас трясли... зальешься! - вздыхает Василь-Василич, застегивая на ходу жилетку, - да иду, черрт вас!..
- Черкается еще, елова голова... на таком деле... - строго говорит Горкин. - Эн еще где хоронится!.. - оглядывает он макушку. - Да не стрясешь... воробьям на розговины пойдет, последышек.
Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.
- Осенние-то песни!.. - говорит Горкин грустно. - Прощай, лето. Подошли Спасы - готовь запасы. У нас ласточки, бывало, на отлете... Надо бы обязательно на Покров домой съездить... да чего там, нет никого.
Сколько уж говорил - и никогда не съездит: привык к месту.
- В Павлове у нас яблока... пятак мера! - говорит Трифоныч. - А яблоко-то какое... па-влов-ское!
Меры три собрали. Несут на шесте в корзине, продев в ушки. Выпрашивают плотники, выклянчивают мальчишки, прыгая на одной ноге:

Крива-крива ручка,
Кто даст - тот князь,
Кто не даст - тот собачий глаз.
Собачий глаз! Собачий глаз!

Чалов Михаил.Яблочный Спас

Горкин отмахивается, лягается:
- Махонькие, что ли... Приходи завтра к Казанской - дам и пару.
Запрягают в полок Кривую. Ее держат из уважения, но на Болото и она дотащит. Встряхивает до кишок на ямках, и это такое удовольствие! С нами огромные корзины, одна в другой. Едем мимо Казанской, крестимся. Едем по пустынной Якиманке, мимо розовой церкви Ивана Воина, мимо виднеющейся в переулке белой - Спаса в Наливках, мимо желтеющего в низочке Марона, мимо краснеющего далеко, за Полянским Рынком, Григория Неокессарийского. И везде крестимся. Улица очень длинная, скучная, без лавок, жаркая. Дремлют дворники у ворот, раскинув ноги. И все дремлет: белые дома на солнце, пыльно-зеленые деревья, за заборчиками с гвоздями, сизые ряды тумбочек, похожих на голубые гречневички, бурые фонари, плетущиеся извозчики. Небо какое-то пыльное, - «от парева», - позевывая, говорит Горкин. Попадается толстый купец на извозчике, во всю пролетку, в ногах у него корзина с яблоками. Горкин кланяется ему почтительно.
- Староста Лощенов с Шаболовки, мясник. Жа-дный, три меры всего. А мы с тобой закупим боле десяти, на всю пятерку.
Вот и Канава, с застоявшейся радужной водою. За ней, над низкими крышами и садами, горит на солнце великий золотой купол Христа Спасителя. А вот и Болото, по низинке, - великая площадь торга, каменные «ряды», дугами. Здесь торгуют железным ломом, ржавыми якорями и цепями, канатами, рогожей, овсом и солью, сушеными снетками, судаками, яблоками... Далеко слышен сладкий и острый дух, золотится везде соломкой. Лежат на земле рогожи, зеленые холмики арбузов, на соломе разноцветные кучки яблока. Голубятся стайками голубки. Куда ни гляди - рогожа да солома.
- Бо-льшой нонче привоз, урожай на яблоки, - говорит Горкин, - поест яблочков Москва наша.
Мы проезжаем по лабазам, в яблочном сладком духе. Молодцы вспарывают тюки с соломой, золотится над ними пыль. Вот и лабаз Крапивкина.
- Горкину-Панкратычу! - дергает картузом Крапивкин, с седой бородой, широкий. - А я-то думал - пропал наш козел, а он вон он, седа бородка!
Здороваются за руку. Крапивкин пьет чай на ящике. Медный зеленоватый чайник, толстый стакан граненый. Горкин отказывается вежливо: только пили, - хоть мы и не пили. Крапивкин не уступает: «палка на палку - плохо, а чай на чай - Якиманская, качай!» Горкин усаживается на другом ящике, через щелки которого, в соломке глядятся яблочки. - «С яблочными духами чаек пьем!» - подмигивает Крапивкин и подает мне большую синюю сливу, треснувшую от спелости. Я осторожно ее сосу, а они попивают молча, изредка выдувая слово из блюдечка вместе с паром. Им подают еще чайник, они пьют долго и разговаривают как следует. Называют незнакомые имена, и очень им это интересно. А я сосу уже третью сливу и все осматриваюсь. Между рядками арбузов на соломенных жгутиках-виточках по полочкам, над покатыми ящичками с отборным персиком, с бордовыми щечками под пылью, над розовой, белой и синей сливой, между которыми сели дыньки, висит старый тяжелый образ в серебряном окладе, горит лампадка. Яблоки по всему лабазу, на соломе. От вязкого духа даже душно. А в заднюю дверь лабаза смотрят лошадиные головы - привезли ящики с машины. Наконец подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, - «если глядеть на солнышко, как фонарик!» - вот ананасное-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка-сладкая, горьковка.
- Наблюдных-то?.. - показистей тебе надо... - задумывается Крапивкин. - Хозяину потрафить надо?.. Боровок крепонек еще, поповка некрасовита...
- Да ты мне, Ондрей Максимыч, - ласково говорит Горкин, - покрасовитей каких, парадных. Павловку, что ли... или эту, вот как ее?
- Этой не-ту, - смеется Крапивкин, - а и есть, да тебе не съесть! Эй, открой, с Курска которые, за дорогу утомились, очень хороши будут...
- А вот, поманежней будто, - нашаривает в соломе Горкин, - опорт никак?..
- Выше сорт, чем опорт, называется - кампорт!
- Ссыпай меру. Архирейское, прямо... как раз на окропление.
- Глазок-то у тебя!.. В Успенский взяли. Самому протопопу соборному отцу Валентину доставляем, Анфи-теятрову! Проповеди знаменито говорит, слыхал небось?
- Как не слыхать... золотое слово!

Марина Разина

Горкин набирает для народа бели и россыпи, мер восемь. Берет и притчу титовки, и апорту для протодьякона, и арбуз сахарный, «каких нет нигде». А я дышу и дышу этим сладким и липким духом. Кажется мне, что от рогожных тюков, с намазанными на них дегтем кривыми знаками, от новых еловых ящиков, от ворохов соломы - пахнет полями и деревней, машиной, шпалами, далекими садами. Вижу и радостные «китайские», щечки и хвостики их из щелок, вспоминаю их горечь-сладость, их сочный треск, и чувствую, как кислит во рту. Оставляем Кривую у лабаза и долго ходим по яблочному рынку. Горкин, поддев руки под казакин, похаживает хозяйчиком, трясет бородкой. Возьмет яблоко, понюхает, подержит, хотя больше не надо нам.
- Павловка, а? мелковата только?..
- Сама она, купец. Крупней не бывает нашей. Три гривенника полмеры.
- Ну что ты мне, слова голова, болясы точишь!.. Что я, не ярославский, что ли? У нас на Волге - гривенник такие.
- С нашей-то Волги версты до-лги! Я сам из-под Кинешмы.
И они начинают разговаривать, называют незнакомые имена, и им это очень интересно. Ловкач-парень выбирает пяток пригожих и сует Горкину в карманы, а мне подает торчком на пальцах самое крупное. Горкин и у него покупает меру.
Пора домой, скоро ко всенощной. Солнце уже косится. Вдали золотеет темно выдвинувшийся над крышами купол Иван-Великого. Окна домов блистают нестерпимо, и от этого блеска, кажется, текут золотые речки, плавятся здесь, на площади, в соломе. Все нестерпимо блещет, и в блеске играют яблочки.

«Яблочный спас в Малороссии», (ранее 1921), - Омский областной музей изобразительных искусств имени М. А. Врубеля

Едем полегоньку, с яблоками. Гляжу на яблоки, как подрагивают они от тряски. Смотрю на небо: такое оно спокойное, так бы и улетел в него.
Праздник Преображения Господня. Золотое и голубое утро, в холодочке. В церкви - не протолкаться. Я стою в загородке свечного ящика. Отец позвякивает серебрецом и медью, дает и дает свечки. Они текут и текут из ящиков изломившейся белой лентой, постукивают тонко-сухо, прыгают по плечам, над головами, идут к иконам - передаются - к «Празднику!». Проплывают над головами узелочки - все яблоки, просвирки, яблоки. Наши корзины на амвоне, «обкадятся», - сказал мне Горкин. Он суетится в церкви, мелькает его бородка. В спертом горячем воздухе пахнет нынче особенным - свежими яблоками. Они везде, даже на клиросе, присунуты даже на хоругвях. Необыкновенно, весело - будто гости, и церковь - совсем не церковь. И все, кажется мне, только и думают об яблоках. И Господь здесь со всеми, и Он тоже думает об яблоках: Ему-то и принесли Их - посмотри, Господи, какие! А Он посмотрит и скажет всем: «ну и хорошо, и ешьте на здоровье, детки!» И будут есть уже совсем другие, не покупные, а церковные яблоки, святые. Это и есть - Преображение.
Приходит Горкин и говорит: «пойдем, сейчас окропление самое начнется». В руках у него красный узелок - «своих». Отец все считает деньги, а мы идем. Ставят канунный столик. Золотой-голубой дьячок несет огромное блюдо из серебра, красные на нем яблоки горою, что подошли из Курска. Кругом на полу корзинки и узелки. Горкин со сторожем тащат с амвона знакомые корзины, подвигают «под окропление, поближе». Все суетятся, весело, - совсем не церковь. Священники и дьякон в необыкновенных ризах, которые называются «яблочные», - так говорит мне Горкин. Конечно, яблочные! По зеленой и голубой парче, если вглядеться сбоку, золотятся в листьях крупные яблоки и груши, и виноград, - зеленое, золотое, голубое: отливает. Когда из купола попадает солнечный луч на ризы, яблоки и груши оживают и становятся пышными, будто они навешаны. Священники освящают воду. Потом старший, в лиловой камилавке, читает над нашими яблоками из Курска молитву о плодах и винограде, - необыкновенную, веселую молитву, - и начинает окроплять яблоки. Так встряхивает кистью, что летят брызги, как серебро, сверкают и тут, и там, отдельно кропит корзины для прихода, потом узелки, корзиночки... Идут ко кресту. Дьячки и Горкин суют всем в руки по яблочку и по два, как придется. Батюшка дает мне очень красивое из блюда, а знакомый дьякон нарочно, будто, три раза хлопает меня мокрой кистью по голове, и холодные струйки попадают мне за ворот. Все едят яблоки, такой хруст. Весело, как в гостях. Певчие даже жуют на клиросе. Плотники идут наши, знакомые мальчишки, и Горкин пропихивает их - живей проходи, не засть! Они клянчат: «дай яблочка-то еще, Горкин... Мишке три дал!..» Дают и нищим на паперти. Народ редеет. В церкви видны надавленные огрызочки, «сердечки». Горкин стоит у пустых корзин и вытирает платочком шею. Крестится на румяное яблоко, откусывает с хрустом - и морщится:
- С кваском... - говорит он, морщась и скосив глаз, и трясется его бородка. - А приятно, ко времю-то, кропленое...
Вечером он находит меня у досок, на стружках. Я читаю «Священную Историю».
- А ты небось, ты теперь все знаешь. Они тебя вспросют про Спас, или там, как-почему яблоко кропят, а ты им строгай и строгай... в училищу и впустят. Вот погляди вот!..

Иванченко Н.А. Спас

Он так покойно смотрит в мои глаза, так по-вечернему светло и золотисто-розовато на дворе от стружек, рогож и теса, так радостно отчего-то мне, что я схватываю охапку стружек, бросаю ее кверху, - и сыплется золотистый, кудрявый дождь. И вдруг, начинает во мне покалывать - от непонятной ли радости, или от яблоков, без счета съеденных в этот день, - начинает покалывать щекотной болью. По мне пробегает дрожь, я принимаюсь безудержно смеяться, прыгать, и с этим смехом бьется во мне желанное, - что в училище меня впустят, непременно впустят!

***

Библейские сюжеты

Яблочный спас

Православная церковь празднует 19 августа Преображение Господне, этот праздник известен также под названием Яблочный Спас.

Праздник Преображение Господне связан с удивительным событием в жизни Иисуса Христа. Господь возвел учеников-апостолов на гору Фавор, где во время молитвы преобразился. Лицо его просияло, а одежды стали белыми как снег. Небо покрылось светом, на Христа сошло облако, и из него все услышали голос Бога-отца: «Сей есть сын мой возлюбленный. На него есть мое благословение. Его слушайтесь». После этого Иисус Христос принял свой прежний облик. Пропели колокола на звоннице, возвещая миру радость. В этот праздник люди приносят Богу благодарность за все труды, которые он помог завершить. Цвет богослужебных одежд в этот праздник - белый, символизирующий Божественный свет.

Считается, что этот праздник призван напомнить людям о необходимости духовного преображения. По традиции в этот день люди должны угощать яблоками родных, близких, а также сирот, неимущих. Преображение - это праздник нового урожая. Именно на Преображение на Руси было принято освящать яблоки и другие фрукты нового урожая.

В старину все верующие люди непременно праздновали Яблочный Спас, пекли пироги с яблоками, варили яблочное варенье и угощали им друг друга. Считается также, что с Яблочным Спасом приходят предвестники осени. Потому-то в старину и существовал обычай - гулять в поле, провожать песнями закат первого осеннего солнца.

Люди верили в то, что на Преображение яблоки становятся волшебными. Откусив яблочка, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. На праздник все угощали друг друга тем, что выросло в саду. Яблок у нас обычно много, поэтому и назвали Спас Яблочным. К этому времени яблочки наливались силой и становились очень полезными. Об их целебных качествах известно издавна. При сильной головной боли советовали каждый час съедать по яблоку (они выводят холестерин). А кто грызет их ежедневно, не знает проблем с пищеварением. Сок яблок очищает организм, а пектины помогают выводить все ненужные вещества — так говорят уже современные специалисты.

«Спасовка - лакомка»

В августе православные отмечают три праздника, посвященных Спасителю, Иисусу Христу - три спаса:

В день первого Спаса крестьяне несли в церковь «святить» венки, сплетенные из колосьев, туго наполненных новых зерном, мед в сотах. Первый Спас так и называется - медовый. К этому времени поспевает в основном все, что посеяно в поле, на огороде, на бахче, в саду и в лесу. И даже на пасеке пчелы наполняют свои соты медом «под завязку».

В русских православных деревнях первый Спас справляли без особой пышности — в эту пору крестьянину не до гуляний: нужно и косить, и пахать, и сеять; Две-три недели мелькали на хлебной ниве женские косынки: мать жала серпом, а дочь вязали снопы и укладывали их в крестцы. Мужики махали тяжелыми «крюками» - косами, приспособленными к косьбе высоких хлебов….

Управившись с жатвой, крестьянин спешил приготовить лукошко и семена - наступала пора посева озимых. В сельских кузницах стоял звон - мужики ладили сохи и плужки к пахоте. В большой крестьянской избе всем находилось дело. «Август — каторга», говорится в пословице. Соблюдалась традиция устраивать так называемые «сиротские и вдовьи помочи», когда всем миром помогали самым бедным и слабым жителям деревни. Многого за работу не спрашивали, трудились «за угощение», а то и сами приносили на вдовий двор всяких припасов:

Ты — за себя, мы — за тебя,

а Христов Спас — за всех за нас!

Назывался первый Спас еще и медовым, и вот почему. Считалось, что с этого дня пчелы перестают носить медовую взятку с цветов. Строгие блюстители народных обычаев только с первого Спаса начинали есть мед, освятив его предварительно в церкви. А вечером обступала пасеку толпа ребят и подростков с чашками, а то и просто с сорванными поблизости листьями лопуха. Приходили они получить свою «ребячью долю», зная, что не обнесут, не обделят их в медовый праздник ни на одном пчельнике. Недаром говорится: «Первый Спас — лакомка»

Дай, Господи, хозяину многие лета,

Многие лета — долгие годы!

Дай долго жить, Спаса не гневить,

Спаса не гневить, Божьих пчел водить,

Божьих пчел водить, ярый воск топить —

Богу на свечку, хозяину на прибыль,

Дому на приращение,

Малым детушкам на угощение!

Дай, Господи, хозяину отца-мать кормить,

Отца-мать кормить, малых детушек растить,

Уму-разуму учить!

Дай, Господи, хозяину со своей хозяюшкой

Сладко есть, сладко пить,

А и того слаще на белом свете жить!

Дай, Господи, хозяину многие лета!

Второй спас - яблочный. Он совпадает с праздником Преображения Господня. С яблочным Спасом связано множество поговорок и примет, отражающих смену хозяйственных забот и погоды. Говорили: «Со Спаса Преображения погода преображается». Своеобразен обычай празднования второго Спаса. До этого дня крестьяне не ели никаких плодов, тем более яблок. Это считалось великим грехом. На обеденном столе главенствовали овощи. А яблоком полакомиться не позволяли даже детям. И будущим матерям не разрешалось до Спаса отведать яблока. Нарушительницу ждало суровое наказание на том свете - она и ее дети лишались яблока из райского сада. Дело в том, что яблоко считалось греховным плодом. Ведь змей-искуситель именно яблоком вверг во грех нашу прародительницу Еву. Первые яблоки надо было непременно освятить в церкви во время утреннего богослужения в День Преображения. В этот день к церквям в селах и городах яблоки подвозили возами. Возле церковных оград возникали яблочные базары. Священники выходили и кропили святой водой яблоки прямо в возах.

Преображение Господне,

В народе Спасом яблочным зовут.

И праздник этот прославляя,

Плоды созревшие, все в храм несут.

Сей праздник к мудрости, нас призывает,

И зрелыми нам быть велит.

Плоды из семени произрастают,

Созревший плод, всех насладит…

Христос, собрав учеников,

Себя в свет Божий обращает.

Спасёт всех свет и чистота,

Ученикам он предвещает.

Пусть знают люди на земле,

К чему они должны стремиться.

И очищая суть свою,

Всяк, мог бы светом насладиться.

Как много людям надо,

В себе ещё познать.

Чтоб зрелыми стать в духе,

И чтобы светом стать.

Спасенье в зрелости людской,

В духовной чистоте прозренье.

Спас яблочный нам говорит,

Спасёт людей преображенье.

ЦЕЛЕБНЫЕ СВОЙСТВА ЯБЛОК

Еще Гиппократ отмечал целебные качества яблок и рекомендовал их при лечении кишечных заболеваний, хворей сердца и почек. По мнению современных специалистов, яблоки действительно обладают чудесными свойствами:

Они удаляют из организма избыточные соль и воду, чем способствуют снижению кровяного давления, поэтому людям с высоким давлением очень полезно каждое утро съедать кисло-сладкое яблоко;

Два сочных яблока ежедневно могут предупредить атеросклероз и инфаркт, ибо пектин, содержащийся в яблоках, снижает уровень холестерина в крови;

Когда вы почувствуете, что вам грозит мигрень, надо тут же съесть яблоко — приступ будет смягчен;

Яблоко на ночь способствует спокойному сну;

Яблоко перед обедом помогает очищению кишечника, при частых запорах следует трижды в день перед едой выпивать стакан несладкого яблочного сока;

Благодаря высокому содержанию минеральных солей яблоки (сырые и вареные) благоприятны при ревматизме, болезнях печени и почек, при кожных заболеваниях;

Если после обильного ужина на следующее утро вы встаете с головной болью и тяжестью в желудке, съешьте несколько кисло-сладких яблок, это принесет облегчение;

Твердое яблоко, съеденное после еды, способствует очищению зубов от остатков пищи.

Считается, что именно к третьему Спасу поспевают орехи. С этого дня их можно и нужно есть. В отличие от яблок и меда, орехи в церкви освящать не принято.

Третий Спас в старину называли еще «хлебным», потому что накануне отмечается Успение Пресвятой Богородицы, с которым связывается окончание жатвы хлебов. В этот день пекли пироги и хлеб из муки нового урожая. В старину в народе ходили такие пословицы: «Третий Спас - хлеба припас», «Коль хорош третий Спас, будет зимой квас».

К Ореховому Спасу заканчивается Успенский пост. Несмотря на его строгость, Успенский пост считается среди православных верующих самым приятным и легким. Ведь в это время года поспевает огромное количество фруктов и овощей. В народе даже сложилась поговорка: «Петровка - голодовка, Спасовка - лакомка». «Спасовка» - это название Успенского поста. Он соблюдается с 14 по 29 августа. Лакомкой этот пост называли еще потому, что он связан с тремя радостными праздниками - Спасами. Первый - Медовый. Он приходится на начало поста, Второй - Яблочный - отмечается в середине и третий - Ореховый Спас - в конце поста.

Раньше на Ореховый Спас во многих городах устраивали ярмарки. Считалось, что торговля в этот день будет особенно благоприятной. В старину говорили - «Ласточки отлетают в три раза, в три Спаса». На третий Спас - последний отлет ласточек. Также существовала примета - «Если журавль отлетит к третьему Спасу, то на Покров будет морозно».

На Ореховый Спас принято готовить различные блюда с добавлением орехов, и угощать ими всех родных и близких. В этот день можно порадовать и удивить своих знакомых традиционным для Орехового Спаса «ореховым меню»! Это не только вкусно, но еще и очень полезно. Ведь орехи богаты витаминами и широко используются всеми народами.